— Нечего особо рассказывать…

Глава 15

Баффин кружил вокруг меня, замышляя недоброе. Любознательный проныра быстро догадался, что я ещё та кукушка, то шкафчики забуду закрыть, крупа, крема, всё без разбору подхватывалось и вместе с псом мигрировало в воду, то позволю подкормить лишним со стола.

— Нет, я только вчера фен новый купила, отпусти провод.

Дима научил меня маленькой хитрости, прикрыть псу глаза и сажать пасть, чтобы исключить контакт с заинтересовавшим предметом. Когда в зубах уже что-то оказалась, обступить ногами и попытаться спасти остатки, если не помогло, попрощаться с вещью.

Влажный провод всё-таки вернулся ко мне в руки, с небольшими вмятинами. Убрала фен на полку, жалобные бирюзовые глаза следили за мной, уши понуро опустились.

— Что за уродские шторы, говорил же Ирине ничего лишнего, — причитал Дима.

Тест на беременность был немедленно спрятан в тумбочку, и отодвинут к самой стенке. Успела только ещё раз ужаснуться двум полоскам, как виновник пожаловал собственной персоной. Очень странно было от него таиться, но я упорно ждала подходящего момента. Так и родить можно.

— Сосново-зеленый, — у меня плохо со вкусом, или пристрастия к цветам поменялись, как и вкусовые привычки.

Если так подумать, он тоже переменился. Сейчас его было просто не узнать, ни Папочка, ни Дмитрий Станиславович, а что-то новое, только попробованное на вкус.

— Ты права, довольно благородно, — Дима переменился в лице, пощупал ткань, — сама выбирала?

— Да.

— Ты моя умница, — положил ладони к моим щекам, чуть надавил и накрыл губы поцелуем. — Люблю тебя.

— Я тоже.

Так ему понравились шторы или нет? Какие к черту шторы, у меня тут в животе новая жизнь. Может сейчас признаться, пока он свободен и нет лишних глаз?

— Опаздываем, неплохого бы поторопиться. — Взглянул на часы и аккуратно щёлкнул пальцем по кончику моего носа.

Нет, не сейчас. Выдохнула, и поторопилась собраться.

Предстоящее знакомство с родителями ощущалось волнительным монтажом. Мне очень хотелось им понравиться, даже пирог испекла, два часа украшала его, лепила цветы, вензеля. Опыт Полинки подсказывал, лучше в ноги броситься, льстить, лишь бы со свекровью подружиться, а нет, так придётся драться, слишком мне её сын в душу запал. Не могу теперь без него.  К ни го ед . нет

Первое впечатление складывается за семь секунд. Предположим две на улыбку, три на внешний вид, и ещё две на пирог. Покружилась перед зеркалом, удостоверившись, что платье сидит идеально и волосы уложены.

Помутнело в глазах от кульбитов, резко стало дурно. Еле как дошла до машины, натянула улыбку, чтобы не показаться излишне больной. Не хватало ещё волнений с его стороны.

— Малыш, так не пойдёт, — Диме уже было не привычно ехать в тишине, обычно я что-то рассказывала, спрашивала, в общем, болтала без умолку, — ты слишком волнуешься, бледная, я сейчас всё перенесу.

— Едем, — требовательно опустила кулак на колено.

Скептически смерил меня взглядом, но послушался. Не хватало мне опять ночами не спать, переживать. Да, и что они подумают обо мне, не дала с сыном увидеться, деспотка. Погладила живот, словно успокаивая не маленького зародыша, а вполне материального ребёнка, а он меня при этом понимал. Потерпеть придётся, иначе мать твою будут гнать до самого города ссаными тряпками.

Поездка затягивалась, я начала считать секунды, а тошнота тем временем усиливалась. Я чувствовала себя грибом, которой срезали, потом отбросили в сторону и затоптали ногами, когда машина остановилась у фигурных ворот.

Солнечный зной припекал голову и был подожжённым фитилём моего состояния, однако, в этом месте, среди высаженных клумб, лабиринта мощеных дорожек пришёлся глазу усладой. Дом выглядел большим, уютным и многообещающим. Дима положил мне руку на спину, подталкивая ватные ноги.

— Знакомьтесь, моя невеста Анюта.

Прямо с порога заявил, так сказать застал врасплох не только меня, но и родителей. Раиса Ларионова застыла с салатницей в руках, опустила её на стол, заулыбалась, а Станислав Викторович так и завис с рукой в смачном шлепке по заднице законной супруге. Без сомнений, это родственники Димы.

— Красотка какая, дай посмотрю.

Раиса только вытянула ко мне руки, как мне стало очень плохо, настолько, что содержимое желудка уже не могло держаться внутри. Метнулась в одну сторону — стена, в другую — Дима, позади его приободряющая рука, а впереди неизвестность нахождения ванной комнаты. Не успела, опозорилась прямо у порога. Пирог Дима успел подхватить, а вот честолюбие спасти не удалось.

Вот и первое впечатление за семь секунд.

— Стас, что стоишь, воды.

— Малыш, сюда.

Дима отвёл меня в ванную комнату, единственное, что я успела сделать на ходу, это прикрыть за собой дверь, прежде чем опуститься перед унитазом. Ему хватило впечатлений, а сейчас мне следовало прийти себя и хорошенько обдумать, прежде чем выйти к ним.

Не услышала шагов за спиной, но поняла, что нахожусь уже не одна, когда волосы собрали в хвост и продолжали удерживать на весу.

— Я всё испортила, — влага наполнила глаза, нос кольнуло.

— С чего ради-то? — Раиса Ларионова неожиданно опустилась на колени рядом и подала стакан воды. — Попей немного.

Сделала глоток. Вроде полегчало. А она сидит передо мной, как ни чём не бывало, волосы держит, по плечу гладит. Глаза Димины, добрые и чуткие, словно он на меня через её лицо смотрит и успокаивает.

— Беременна?

Догадалась, таиться не стала, кивнула, а она как загорланит, повергая меня в шок:

— Внук, Стасик, внучок будет!

— Подождите, я ещё не… — сиплый голос сбивался, и уже не имел значения.

— Вот так новость! Полез тогда за настойкой, — отозвался свёкр.

Страшно было теперь на свет выходить, как в глаза посмотреть, что сказать для оправдания. Боялась, нет. Сомнения, тоже нет. Просто момента, видите ли, выжидала, а он выжидал меня. Вот и сошлись перед унитазом в положении раненой слонихи.

Раиса только усмотрела, что мне стало лучше, открыла дверь и потащила меня за собой. Место моего морального падения прибрано, Димы не было. Сбежал.

— Негодник, садишь-садишь, а он их рвёт, — Раиса отодвинула тюль и посмотрела в окно. — Ничего, тебе, Анюточка, теперь свежий воздух нужен, почаще приезжать будете, а Димка у меня познает все прелести рассады.

Появился, с охапкой цветов и широкой улыбкой. Счастливый, будто и правда, все деньги мира заработать успел. Подхватил на руки, закружил, как только понял свою оплошность, поставил на ноги.

— Выйдешь за меня? — Коснулся моего лба своим, полез в карман и протянул красную бархатную коробочку.

— Да.

Теперь и правда, Папочка.